- Погост. Поселение 1, эпоха бронзы. 100 м. К востоку от северо-восточной окраины села, мыс второй надпойменной террасы правого берега р. Гусь (левый приток р. Ока). Размеры не определены, высота над рекой 13-15 м. Культурный слой до 0.4 м. Керамика лепная, с сетчатыми отпечатками на внешней поверхности, предположительно культуры ранней сетчатой керамики, кремневые отщепы.
- Погост. Поселение 2, эпоха бронзы. 2 км. к северу северо-востоку от церкви села, мысовидный выступ первой надпойменной террасы левого берега р. Гусь. Размеры не определены, высота над рекой 5-6 м. Культурный слой до 0.3 м. Керамика лепная, без орнамента, предположительно позднего бронзового века, кремневые отщепы.
Реконструкция Гусского погоста времен VIII-IX вв. Модель нижнего течения реки Гусь в районе знаменитого Гусского (гусиного) погоста.
Находился погост на р. Гусь в 2 км. выше её впадения в р. Оку. В устье р. Гусь находился осенний «конный» брод, который использовался в средние века для перегона табунов лошадей и скота через Оку.
По рекам Гусь, Судогда проходил древнейший торговый «серебряный» или «меховой» путь из ср. течения Оки в ср. течение Клязьмы. Арабский купец Хасан ибн Руст в IX в. прошел водным путем по Волге в Оку, затем в Клязьму, Нерль Клязьминскую, в Плещеево озеро, а затем через Нерль Волжскую вернулся на Волгу. В своём отчете халифу он упоминает Гусский погост, где находились языческое капище, железоплавильни и велась торговля. Арабские купцы расплачивались серебряными дирхемами и солью.
В XVII в. Гусевский Погост слыл бойким ярмарочным местом и даже сделался торговым конкурентом соседнего города Касимова — столицы маленького татарского царства, образовавшегося в XV в. в глубине Руси.
В Москву шли жалобы от касимовского правителя царевича Сеид-Бургана: «В его царевичевой купленной вотчине на Гусском Погосте от Касимова в десяти верстах завели тутошние люди Касимовского и Володимерского уездов торг самовольно и торгуют по воскресеньям беспошлинно», посему купцы «учали ездить мимо Касимова и стали торговать на новом торгу на Гусском Погосте», и «касимовский торг запустел». Кроме того, царевич беспокоился о нравственности подвластных ему татар, сетуя: «Разных помещиков приказчики и старосты и крестьяне около Касимова и около Гусского Погосту по селам и деревням винокурят беспрестанно и продают в ведра и в чарки и меж татарских деревень ездят с вином со флягами и бочками». Судя по всему, содержимое этих фляг и бочек пользовалось успехом в татарских селениях, несмотря на то, что мусульманам винопитие воспрещается Кораном. Живший в начале XIX в. в Касимове Д. И. Ростиславов, впоследствии — профессор Петербургской духовной академии, писал: «Во время храмовых и других важных праздников в окрестных селах татары ходят по домам духовных лиц и знакомых крестьян, поздравляют их с праздником и не только не отказываются от рюмочки, но даже просят ее, если хозяин не догадается попотчивать гостя винцом». Когда же их укоряли: «Как же пьете вы водку, ведь Магомет запретил вам это делать?» — те с невинным простодушием отвечали: «Нет, бачка, Магомет не велел нам пить только виноградные вина, а про вашу водку ничего не сказал!»
В кон. XVII в. Гусский Погост был закрыт из-за жалоб Касимовских правителей царю Михаилу Фёдоровичу Романову и на этом месте возникло существующее поныне село Гусевский Погост с храмом Николая Чудотворца.
Согласно писцовым книгам XVII в., в Гусевскои Погосте издревле существовали две деревянные церкви — Никольская и Преображенская.
В 1725 г. иерей Иван Иванов с товарищами снова принёс во Владимирскую провинциальную канцелярию жалобу на захват церковной земли крестьянами Гусевского погоста. Безрезультатно — «крестьяне крепостей не положили и земли не очистили, а продолжали всё более и более заселять её». Жалобы Иван Иванов давал в 1776, 1780, 1783, 1784, 1796 гг., но «удовлетворения на его законные желания сделано не было».
Гусевский погост, до 1779 г. принадлежавший Владимирской епархии.
В 1771 г. деревянный Никольский храм заменили каменным. Преображенская церковь в 1777 г. сгорела, и лишь в 1784 м г. на её месте стали строить новую каменную с двумя тёплыми приделами — в честь иконы Казанской Богоматери и Ильи Пророка. Строили приделы с 1784 по 1794 гг. Замечено было, что Преображенская церковь «выкладена в половину окошек каменеем белым». А когда строили алтарь, то отступили от плана, отчего прихожане спрашивали разрешение на свои средства «выдавшуюся стену в алтарь сломать и устроить по плану». Достроена и освящена Преображенская церковь была лишь к 1885 г. Рядом с храмом возвели и колокольню, на нижнем ярусе которой расположилось восемь фигур святых. К церковным зданиям принадлежал двухэтажный деревянный дом, на первом этаже которого располагалось помещение для сторожей и бедных паломников.
Храмовый комплекс в Погосте поражает неожиданным для глубинки богатством и разнообразием архитектурных форм. Никольская церковь ближе к старорусским традициям, в Преображенской прихотливо использованы приемы «нарышкинского барокко» (восьмерик на четверике). Особенно хороша колокольня (1796), щедро декорированная зубчатыми карнизами, колоннами, вазонами. На нижнем ее ярусе над арками помещены резные изображения святых с книгами в руках. Но что уж совсем необычно — это каменные изваяния святых с книгами, свитками и четками на верхнем ярусе колокольни. На Рязанщине издавна были распространены резные деревянные изображения святых. В селах под Касимовом существовали древние чуть ли не полутораметровые иконы скульптуры Николая Чудотворца.
В Погосте некогда хранился большой древний образ Христа, «врезанный в доску». Может быть, данная традиция оказала влияние на мастеров, создававших колокольню.
На верхнем ярусе колокольни когда то красовались часы — немалая редкость для провинциального захолустья. И плыл мелодичный перезвон курантов над крестьянскими избенками, над бескрайними полями, над размытыми ухабистыми проселочными дорогами… Храмовый комплекс Погоста празднично наряден и загадочен. Кто были авторы проектов и строители, пока выяснить не удалось. Хотя во всем чувствуются незаурядное мастерство и талант. Художественный «почерк» зданий разный, ибо строились они в разное время, но слились в удивительно целостный архитектурный ансамбль, гармонично дополненный краснокирпичной часовенкой, возведенной в XIX в. Возле церквей в высокой траве белеют остатки старинных надгробий со стершимися надписями. Одна наиболее сохранившаяся и внушительная плита обнесена оградкой. Но кто покоится под ней — неизвестно…
