Над тремя последними "Чистилищами" господствуют Ангелы Мрака.

 

7. ШИМ-БИГ - медленный поток, движущийся по мрачному Миру, заключённому под высокий свод. Мельчайший дождь сеется на поток, вскипая на его поверхности маленькими пузырьками.

Души в их деградированных Эфирных Телах похожи на дымно - бурые клочья. Они мечутся взад и вперёд, цепляясь за что попало, лишь бы не пасть в поток. Ещё большее мучение заключается в чувстве стыда, и жгучая тоска по настоящему телу, по мягкому тёплому миру (воспоминания о радости жизни ими здесь не утрачены). Здесь усиливается сострадание.

В Шим - Биге искупают грехи, те на ком лежит ответственность за несколько человеческих смертей (массовые убийцы).

 

Каменный, прямой,

Сумрачный туннель,

Призрачный уклон

Вниз...

Рваный, как кудель,

Сверху лишь туман

Зыбкой бахромой

Свис.

 

Это - не туман:

Бурые клубки

Мечущихся тел:

Мы!

Движемся, течем

В нижний океан

Сквозь водораздел

Тьмы.

 

С каждым из слоев

Лестницы в Ничто

Меньше б ты нашел

Нас:

Сквозь седьмой шеол

Льется только сто

Вместо тех былых

Масс.

 

Дыры вместо глаз,

Пряди вместо рук,

Вместо голосов -

Взрыд.

Истерзала нас

Горшая из мук:

За себя самих

Стыд.

 

Скользкий потолок...

Медленный уклон...

Оползни...

Провал

Луж...

Эллин бы назвал

Словом "флегетон"

Этот водосток

Душ.

 

Хищное, как бич,

Прозвище Шим-Биг

В разум я ввожу

Твой!

Стен не раздробить;

Бунту, мятежу

Этот не открыть

Слой.

 

Смеет ли язык

Поименовать

Истинных владык

Дна?

Кто в моей стране

Видел эту рать

Даже в глубине

Сна?

 

Царственен любой,

Точно Люцифер,

С пурпуром размах

Крыл,

Но холодный лик

Сумеречно-сер,

Странной нищетой

Хил.

 

Ангелами тьмы

Ластятся к телам,

Космы бахромы

Вьют,

Нашу маету,

Брошенность и срам

Тихо на лету

Пьют.

 

Медленно ползем,

Еле шевелясь,

В каменной груди

Зла...

Вон уж впереди

Брезжит, не светясь,

Устье водоем,

Мгла.

 

В полное Ничто

Плавно, как струя,

Влиться наш готов

Сонм...

Вот он, наш итог -

Пасть небытия,

Нижний из слоев -

Дромн.

 

Насильники, насилие над ближними - убийство или злостное издевательство над человеком; насилие против природного порядка - содомия.

 

Между инкарнациями в Свиксе Души песчаных массивов находятся в Шим-Биге, где усугубляют мучения проходящих через инфрафизический туннель человеческих Душ, терзая их в виде присасывающихся к ним вихрей.

Устье потока видится совсем вблизи, а сам поток, и весь этот туннелеобразный Мир обрывается там подобно тому, как обрывается туннель метро при выходе на эстакаду. Вода Шим-Бига не впадает ни во что: и они, и берега, и свод- всё растворяется в серой беспредметной пустынности Дромна.

 

Свершилось. В мертвом полусвете я

Застыл один над пустотой.

Часы, года, тысячелетия -

Таких мерил нет в бездне той.

 

О, даже в клочья, в космы рваные

Облечь свой дух я предпочту,

Чем плыть бесовской лженирваною

В зияющую пустоту.

 

Здесь пропадала тень последняя

Того, что кличется среда,

И не могла б душа соседняя

Мне прошептать ни "нет", ни "да".

 

Щемящей искрой боли тлеющей

Один в безбрежности я вис,

Чуть веруя, что на земле еще

Для всякого есть "верх" и "низ".

 

Напрасно спрашивать о слое том,

Ничтожно мал он иль огромн?

Все представленья перекроет он

Лишь тем одним, что это - Дромн.

 

Все утеряв, мечтал о грузе я:

Повсюду - центр, везде - края...

Лишь ум рыдал: в нем шла иллюзия

Ужасного небытия.

 

Мельчайшие, как бисер, частности

Я здесь припомнил, пуст, угрюм, -

И никогда столь острой ясности

Не знал мой вскрикивавший ум.

 

Итог всей жизни, смысл падения

В проклятый Дромн через слои,

Подвел я там в бессонном бдении,

В предвечном полубытии.

 

Порою мнилось, что украдкою

Бесплотный кто-то предстает:

Он, как росу, как брагу сладкую,

Мою тоску и горечь пьет.

 

Я знал, что в скорбные обители -

И в Агр, и в Буствич, и в Мород

Порой чудесные Целители

Находят узкий, тесный вход.

 

Но здесь, у крошечного устьица

Моей судьбы - конец суда,

И мне на помощь в Дромн не спустится

Никто, ничто и никогда.

 

8. ДРОМН - иллюзия страшного небытия. Там нет ни тела, ни почвы или среды. Только одно не гаснет там: искра самосознания.

Сюда увлекают кармические следствия активного безверия, воинствующее отрицание духовности, деятельное утверждение ложной идеи о смертности Души. Все эти волевые акты ещё при жизни наглухо забили пробками дыхательные пути Души; итогом явилось большое отяжеление Эфирного Тела.

Пленнику Дромна кажется, что нигде нет ничего, нет и его самого - это потому, что ему казалось при жизни, что нет Загробного Жизни. Он смутно начинает понимать, что всё могло быть иначе, если бы это небытие или полунебытие - он не выбрал для себя сам.

Тоска добровольной покинутости постепенно уступает тревоге. Его "Я" чувствует, что его куда-то влечёт, как бы вниз и вкось, и само оно из точки превращается в вытянутую фигуру, устремлённую книзу. Он двигается вниз, внизу появляется розоватое Пространство. "Я" понимает постепенно, что оно опускается в раскалённое, тихое железное море. Вес опускающегося стремительно возрастает; вот он прикасается к раскалённо - красной поверхности Фукабирна и погружается в его среду.

 

Страшно, товарищи, жить без тела!

Как эту участь изображу?

Чье предваренье хоть раз долетело

К этому демонскому рубежу?

 

Только недвижной точкой страданья

В этом Ничто пламенеет душа -

Искра исчезнувшего мирозданья,

Капелька выплеснутого ковша.

 

Как в этой искре теплится чувство?

Как она память вмещает? Ум?

Слог человеческий! Ложе Прокруста

Для запредельных знаний и дум!

 

Перебираю странные рифмы,

Призрачнейших метафор ищу...

Даймон - единственный, кто говорит мне:

"Вырази, как сумеешь. Прощу".

 

Да, но как чахло, мелко величье

Тайны загробной в клочьях стиха!..

Горькое, терпкое косноязычье.

Непонимаемый крик петуха.

 

- Вот, розовеют пропасти Дромна,

Будто сквозь красную смотришь слезу,

Будто безгрозовый, ровный, безгромный

Слой воспламеневает внизу.

 

Может казаться розово-мирной,

Если глядеть на нее с вышины,

Эта недвижная гладь Фукабирна

Без гребешков, без струй и волны.

 

Я ощутил: моя точка - весома,

Искра вытягивается, как ось,

Неотразимою тягой влекома

В красные хляби, медленно, вкось.

 

Тело? Опять?! Но без рода? Без корма?

Да: на оси бессмертного Я

Оплотневала новая форма,

Новая плоть инобытия.

 

И, глянцевея поверхностью жирной,

Ометалличив странный состав,

К жгучей поверхности Фукабирна

Я прикоснулся, затрепетав.

***

9. ФУКАБИРН.

Здесь мука состоит, кроме жгучего телесного страдания, в ужасе опускания в вечные пытки - опускание представляется невозвратимым.

 

В Фукабирне находятся Шельты Духов Шартамахума (область буйных и страшных Духов магмы) в промежутках между инкарнациями, не испытывая при этом тех страданий, какие испытывают здесь человеческие Души.

 

---