Село Волосово находится около БЕЛЕХОВО поля, упоминаемого в летописи 1176 года: «Ярополкъ перееха р. Кулакшу и быша на поле Белехове» «Псл. II. 118.).
Николо-Волосовский монастырь
Николо-Волосовский монастырь (Николо-Волосов монастырь) - православный женский монастырь, расположенный в селе Волосово Собинского района Владимирской области.
Время возникновения Николо-Волосова монастыря неизвестно, но сведения о Волосовской обители находятся ещё в XV в. В России есть множество мест, где древние капища Волоса были замещены Никольскими храмами и монастырями. Одно из них недалеко от Владимира, в селе, которое так и называется - Волосово. Монашки знают предание о том, что изначально их обитель строилась на месте уничтоженного капища бога Волоса (Велеса). Согласно одной легенде Никольскую церковь поначалу построили на горе, на месте капища бога Волоса, но чудотворный образ Николы, бывший в ней, стал исчезать из церкви и всякий раз оказывался в низине у реки Колочки подвешенным на дереве на волосах. Пришлось переносить монастырь на то место, которое выбрала икона. Там он сейчас и находится. Тогда все строения монастыря были деревянными.
Из монастырских грамот и синодиков известны игумены Волосова монастыря: Иона (1511), Дементий (1514-1517), Пафнутий (1519-1524), Ануфрий (1543-1546), Порфирий (1572), Сильвестр (1573), Иона (1577), Пимен (1595-1598), Иосиф (1599-1600), Серапион (1621), Исаакий (1635). В 1643 г., во время "Владимирского похода" патриарх Иосиф (на патриаршестве с 1642 по 1652 г.) посетил Никольский Волосов монастырь. В книге Казенного приказа (учет милостыни, раздаваемой патриархом в походе) записано: "в Никольском Волосове монастыре игумену на молебен на собор полтину, нищим 6 денег". С 1645 по 1647 гг. монастырем управлял игумен Феодорит, в 1650 г. - Иона, в том же году - Филарет, 1652 по 1660 г. - игумен Кирилл, в 1662 г. - Никон, с 1667 по 1675 г. - Иустин, с 1675 по 1680 г. - игумен Иларион и с 1685 по 1690 г. - игумен Дионисий.
Трапезный корпус с храмом Сергия Радонежского (XVII в.) Трапезный корпус с храмом Сергия Радонежского (XVII в.) Трапезный корпус с храмом Сергия Радонежского (XVII в.)
В XVII в. была построена Сергиевская церковь монастыря. Кроме главного престола, освященного во имя Преподобного Сергия Радонежского, здесь был ещё придельный храм во имя Равноапостольных Константина и Елены. С 1691 по 1707 г. (в этот год умер) обителью управлял игумен Питирим. В 1713 г. игумен Волосова монастыря Николай (определен во игумены в 1708 г., в 1718 г. переведен в Покровский Усть-Нерлинский монастырь) освятил церковь в с. Ельцыно. С 1719 по 1724 г. - игумен Боголеп.
Собор Николая Чудотворца
Собор Николая Чудотворца (1727 г.) с колокольней
Собор Николая Чудотворца (1727 г.) с колокольней
Соборная Никольская церковь была построена в 1727 г. при игумене Павле (управлял монастырем с 1725 г., переведен в Волосов монастырь из Цареконстантиновского, умер в Волосове монастыре 22 декабря 1738 г.). С 1742 по 1748 г. Волосовым монастырем управляет игумен Матфей. В 1748 г. он уволен от управления, позднее помещен в Боголюбовский монастырь. В марте 1749 г. в Волосов и одновременно в Козьмин монастыри определен архимандрит Павел, до 25 февраля 1751 г. в Никольский Волосов монастырь определен игумен Иоанн. С 1758 по 1761 г. обителью управлял игумен Амвросий.
Первая сохранившаяся башня ограды Вторая сохранившаяся башня ограды Келейный корпус
Четыре башни и стены, сторожка, келейный корпус (бывший настоятельский) были построены в 1763 г.
В 1763-1764 гг. монастырем управлял игумен Павел, обитель состояла во втором классе.
Покровская надвратная церковь (1763 г.) Покровская надвратная церковь (1763 г.) Покровская надвратная церковь
В 1763 г. была построена Покровская надвратная церковь. Покровский храм долго стоял неосвященным и начинал разрушаться. Храм состоял из одних только стен, которые между самим храмом и когда-то сделанной пристройкой к нему, вследствие непрочности бута, разошлись. В 1890-х гг. храм был восстановлен. Вот что писал в то время во «Владимирских епархиальных ведомостях» А. Борисоглебский: «В монастыре три храма: во имя Святителя и Чудотворца Николая, во имя Преподобного Сергия Чудотворца, 3-й храм - над бывшими Святыми вратами. Этот последний храм, построенный 150 лет тому назад, до настоящего времени стоял неосвященным. За это время здание подверглось значительному разрушению. Однако, по Промыслу Божьему, крестьянин с. Ставрова Владимирского уезда Яков Иванович Бусурин принял на себя святое дело восстановления сего разрушенного храма. 21 сентября совершилось торжественное освящение новоустроенного храма. Накануне освящения, 20 сентября, в Николаевский Волосов монастырь прибыл наместник Боголюбового монастыря, игумен Варлаам, и в новом храме с соборными и местными иеромонахами совершил всенощное бдение. Утром 21 сентября из Владимира прибыл соборный ключарь Пригкипс-Евгенов с диаконами и хором архиерейских певчих. К 9-ти часам утра в монастырь прибыли: Преосвященнейший Тихон, епископ Муромский, в управлении которого находились монастыри Боголюбов и Николо-Волосов, и ректор семинарии архимандрит Никон. Вскоре началось освящение храма. Немедленно, по освящении, началась в нем первая Божественная литургия, которую совершал также Преосвященнейший Тихон (Клитин, рукоположен во епископа Муромского в 1892 г., с 1895 г. епископ Прилуцкий.) в сослужении упомянутых выше лиц. Пели архиерейские певчие. Во время причастного стиха учитель церковно-приходской школы, находящийся в монастыре, студент семинарии А. Борисоглебский, с благословения Преосвященнейшего, произнес приличествующие случаю слова. По окончании службы Преосвященнейшему Тихону и сослужащим был предложен чай и обед в помещении братского монастырского корпуса. Преподавши Святительское благословение народу, при колокольном звоне, Преосвященнейший Тихон отправился обратно во Владимир, а за ним отправились и остальные соучастники священного торжества».
До учреждения штатов за монастырем было 460 душ крестьян. После отобрания монастырских вотчин и введения штатов в 1764 г., монастырь был упразднен, в 1775 г. - возникает вновь.
В 1775 г., по указу Святейшего Синода, в Николаевский-Волосов монастырь был переведен Константино-Еленинский монастырь с настоятелем, братией и утварью церковной, отчего он иногда именуется Цареконстантиновским Николаевским-Волосовым монастырем.
Леонтий Федорович Тихонравов после окончания Владимирской духовной семинарии (1822) был кандидатом Московской духовной академии, в 1830 г. поступил в Волосов монастырь, с 1839 г. - в Спасо-Евфимиевом, с 1839 г. имел светское звание.
До 1844 г. монастырь был самостоятельным, в этот год обитель была приписана к Боголюбовскому монастырю, куда было переведено все его имущество; оставшиеся храмы и здания переданы в заведывание настоятеля Боголюбского монастыря. Окончательно Николо-Волосов монастырь был закрыт в 1874 г., церковное и монастырское имущество было переведено в Боголюбов монастырь, оставшиеся храмы и здания переданы в заведывание настоятелей Боголюбова монастыря.
«Он отстоит на 27 верст от Боголюбова монастыря, на юго-запад от него, от г. Владимира на 17, а от шоссе на 8 верст. За монастырской оградой с восточной стороны находится большой и красивый пруд, с растилающимся перед ним сенокосным лугом».
В 1891 г. при бывшем Николаевском-Волосовом монастыре имелись следующие здания: а) Каменный трехъэтажный корпус, ремонтирован в 1891 г.; корпус этот служил помещением для настоятеля монастыря. б) Остатки от второго каменногокорпуса, служившего помещением для братии. в) Деревянные погреб, сарай и баня – ветхие. г) Каменная ограда с четырьмя башнями – тоже ветхая. Николаевскому-Волосову монастырю принадлежат следующие угодья: а) Земли усадебной, огородной и под прудом 4 десят. 44 кв. саж. План на эту землю имеется от 1821 г. б) Сенокосной 7 десятин 359 кв. саж. План от 1822 года. Земля эта состоит в аренде у крестьян сельца Волосова по условию на 6 лет с 3 мая 1888 года – по 100 рублей в год. в) Пахатной при казенной деревне Фомицыной, что в пустоше Старковой, 21 десятина 1909 кв. саж. План от 1831 года. Отдана она в аренду крестьянам деревни Фомицыной за 71 руб. в год, по условию с 1-го февраля 1890 года на 6 лет. г) Озеро Сковородино в четырех верстах от города Владимира, имеющее меры 3 десят. 5 кв. саж. Озеро это не доставляет никакого дохода монастырю по безводию и болотности. д) Мукомольная мельница на реке Колокше, при селе Ставрове, находится в аренде у крестьянина Михаила Сергеева Иванова, по контракту с 1-го октября 1888 года на 8 лет, с платою в год по 800 руб. При передаче Николаевского-Волосова монастыря в ведение Боголюбова монастыря, по монастырской описи, числилось за Николаевским-Волосовым монастырем билетами и наличными деньгами 20727 руб. 8 коп. ассигнациями; сумма эта, по распоряжению епархиального начальства, была передана в Консисторию.
В с. Волосово была церковно-приходская школа. В 1893 г. учителем в ней был Алексей Егорович Борисоглебский в 1892 г. окончивший Владимирскую семинарию. В 1895 г. он был переведен учителем приготовительного класса Шуйского духовного училища. Законоучителем Волосовской школы стал священник Петр Михайлович Казанский. Он окончил Казанскую духовную академию со званием действительного студента, в 1890 г. - кандидата. В 1884 г. назначен священником с. Георгиевского Меленковского уезда, в 1889 г. - Успенской церкви г. Мурома, по вдовству поступил в Боголюбов монастырь.
В 1909 г. монастырь обращён в женский. При обители существовала водяная мельница на реке Колочке. Закрыт монастырь в 1920-х гг.
В 1927-1928 гг. в Волосове служил о. Сергий Сидоров (род. 1895), автор «Записок». Он трижды был арестован, в 1937 г. расстрелян. С 1923 г. до своего первого ареста в 1925 г. о. Сергий служил в Воскресенской церкви Сергиева Посада. Отец Сергий с семьей приехал в г. Сергиев (как тогда назывался Сергиев Посад) поздней осенью 1923 г. Здесь ему было предоставлено место священника в храме Петра и Павла, что расположен рядом с Уточьей башней Лавры. Сразу же по приезде о. Сергия церковный совет единогласно избрал его настоятелем храма. Поселился он с семьей почти рядом с церковью, на Большой Кокуевской улице, в маленьком деревянном домике с терраской (дом 29). В 1920-е гг. многие дворянские семьи перебирались из Москвы в Сергиев: в Москве было опасно из-за доносов, арестов, а в Сергиеве, рядом со святынями Лавры и под их покровом казалось более возможным пережить неистовства революции. Отец Сергий был знаком еще до революции, во время московской своей жизни, со многими из переехавших в Сергиев: в семьях Истоминых, Бобринских, Комаровских, Огневых он всегда находил радушный прием, а Сергей Павлович Мансуров стал его другом. В этом подмосковном городке о. Сергий опять вошел в круг людей высокой культуры, православной духовности. И повторялись, как прежде, долгие чаепития и вечерние разговоры, в которых о. Сергий принимал самое пламенное участие, забывая на время о трудностях житейских, о болезнях детей, о постоянной нужде. «Отец Сергий очень скоро стал особо почитаемым верующими священником не только своего прихода, но и всего города. Многие семьи желали знакомства с ним, и он, посещая их, оставлял неизгладимый след... Было что-то притягательное в его красивом, благородном, одухотворенном лице... Будучи широко образованным человеком, о. Сергий легко заинтересовывал слушателей своими увлекательными и проникновенными рассказами на самые различные темы. Беседы касались литературы, истории, искусства и многих других вопросов, относящихся к духовной жизни человека, его поведения в обществе и индивидуальных его качеств. Он убедительно прививал нравственные устои юношеству, мог с большим интересом толковать Евангелие и наряду с этим уводить слушателей в мир неразгаданных тайн природы...» В 1924 г. в Петропавловском храме служил святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России. Его пригласил о. Сергий, для укрепления верующих в православии, но сам он был арестован за три дня до приезда святителя Тихона. Во второй раз о. Сергий был арестован в 1926 г. по делу Местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Петра. По выходе из тюрьмы он был лишен права проживания в 6 самых крупных городах СССР и высылался на 3 года в город по собственному выбору. Отец Сергий выбрал Владимир. Во Владимире тогда уже многие храмы и монастыри были закрыты, и духовенства был избыток. Отец Сергий не мог получить постоянного места служения до тех пор, кока его не послали в Волосово. 27 июля 1927 г. во Владимире родилась вторая дочь отца Сергия, и назвали ее Татьяной. К этому времени он уже получил приход в старинном Никольском храме бывшего Николо-Волосовского монастыря, и владимирское ГПУ разрешило ему переселиться в село Волосово. 1 апреля 1927 г. приехали двое саней и увезли отца Сергия в Волосово. После Пасхи, когда устанавливается летняя дорога, должна была поехать и семья. Очаровательным местом было Волосово: недалеко лес с рыжиками и земляникой, за монастырем небольшая, но чистая и рыбная речка. Монастырский сад, хотя уже и дичающий, благоухал все еще весною, а стены древнего монастыря окружали заросли шиповника. Сохранилась богадельня для старух и стариков, и уже после революции там открылось училище. Семья о. Сергия поселилась в бывшей сторожке при Церкви, в доме, малопригодном для житья. Очень скоро по приезде о. Сергий столкнулся со всеми тяготами бытия в маленьком бедном приходе, в котором было всего сто пятьдесят домов. Не хватало денег на выплату налогов, не на что было содержать семью. Часто болели маленькие дети, а к врачам можно было обращаться лишь во Владимир. Серьезно заболел и о. Сергий: высокая температура, подозрение на брюшной тиф. Закутанного в тулупы увезли его во Владимир и положили в больницу. Наконец заболела смертельно, раком желудка, нежно любимая им «мамочка», Вера Ивановна Ладыгина. Она скончалась в 1928 г. в Москве и была похоронена на Ваганьковском кладбище. Во время последней войны могилка Веры Ивановны затерялась, найти ее теперь невозможно. Отец Сергий, оторванный от друзей, чувствовал себя в Волосове очень одиноко. В 1928 г. он писал другу: «Жить в Волосове с семьей зимой невозможно. Жена извелась и хворает всё время, дети также». Отец Сергий недолго служил в Волосове - с апреля 1927 до конца 1928 г. За это время прихожане его полюбили. Сохранился листок с благодарностью, которую выражает церковный совет о. Сергию. На маленьком листе, золотой краской, печатными буквами написано: «Настоятелю Волосовской религиозной общины священноиерею Сергею Алексеевичу Сидорову. Преподобнейший отец Сергий! Просим Вас принять от нас глубокую благодарность за те пламенные призывы, которые в наше скудное добродетелями и маловерное время, как звон набата, раздаются в древнем храме исторического Николо-Волосова монастыря, побуждая нас охлаждать пристрастие к тленным мира сего вещам, а стремиться к счастливой бесконечной вечности... Наставник! Вверенная Вашему водительству и вверившая себя Вам паства усердно просит Вас, чтобы Вы во время оно, став пред страшный Престол Господа Славы, могли сказать: "Се аз и дети, яже ми дал есть Бог!"» И подписи: староста Павел Чугунов, председатель совета. Члены: В. Акимов, М. Захаров, Н. Блинов. В 1929 г. о. Сергий получает приход в с. Лукине Серпуховского района. На смену ему в Волосово приходит обновленческий священник Сергий Андреев.
Протоиерей Сергий Евгеньевич Андреев (1902-1991) в конце 1923 г. был посвящен в священники обновленческим епископом Лавровым. С 1924 по 1925 г. служил в с. Оликове, с 1925 по 1929 г. - в с. Кистыш, с 1929 по 1932 г. - в Волосове, с 1932 по 1940 г. - в Ставрове.
Помимо церквей уцелели кельи (1763 г.) и часть ограды с башнями (1763 г.).
Обитель была возрождена в 1993 г. сестрами Боголюбского женского монастыря. С 1993 г. существовала, как женский скит суздальского Покровского монастыря, с 1996 г. – самостоятельный монастырь. Настоятельница монастыря - Евфимия (Ромашова). /Из книг протоиерея Олега Пэнежко./
Часовня Входные западные ворота
Образ Николая, который находится в Николо-Волосовом монастыре, выглядит так, словно написан совсем недавно. Монашки говорят, что эта икона чудом уцелела в нише колокольни Свято-Никольского собора со времен революционных потрясений. И что это тот самый образ, который был внесен в монастырскую опись в самом нач. XIX в.
Село Волосово
«Монастырь этот находится при деревне Велисовой, или Велесовой, напоминающей собою Волоса, или Велеса, языческого бога скотов».
Село Волосово Дома в селе Волосово Магазин в с. Волосово Волосовский ФАП. Ул. Мичуринская, д. 11а Памятник воинам родного края (села Волосово и деревень: Азиково, Велисово, Воронино, Крутой Овраг, Михлино, Пшеничниково, Чурилово), геройски погибшим в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Деревня Крутой Овраг Деревня Михлино
Святой источник Святителя Николая Чудотворца
Речка Воронки Родник на р. Воронки у с. Волосово Святой источник Святителя Николая. Фото 2015 года.
Недалеко от обители обустроен святой источник Святителя Николая. По благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия на источнике святителя Николая Чудотворца должна быть построена деревянная часовня, уже разработан её проект. В этом месте, по рассказам монахинь и местных жителей, неоднократно являлся Святитель Николай Чудотворец. Со слов настоятельницы монастыря матушки Евфимии, во время очистки родника со дна кирпичи поднимались старинные кирпичи, по всей видимости монастырские. В монастыре, только 12 монахинь, которые могут работать, облагородить и тем более построить часовню у источника своими силами. У родника установлен поклонный Крест. Святой источник мало заметен, на уровне земли вкопаны бетонные кольца. Стараниями местного жителя, была выведена из колодца труба и выкопана к реке траншея.
Часовня на источнике святителя Николая Чудотворца. Фото 2016 года. Источник
В 2016 году по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия на источнике святителя Николая Чудотворца у села Волосово построена часовня.
Село Чурилово
Это село с нач. XVII в. до упразднения монастырских вотчин принадлежало патриаршему домовому Николаевскому Волосовскому монастырю, а после перешло в ведомство государственных имуществ. В нач. XVII в. Здесь уже была церковь, во имя святого пророка Илии, что подтверждается записью в патриарших окладных книгах 1628 г., где сказано: «церковь святаго пророка илии въ патриархове вотчине Волосове монастыре въ селе Чурилове дани 19 алтынъ съ денгою». С 1631 по 1656 г. церковь не писалась в окладных книгах. «Можетъ быть, или церковь запустела, или дань пожалована была Волосову монастырю. Въ 164 (1656) г. дани положено было 2 р. 22 алтына 5 денегъ, заезда гривна, но въ 165 (1657) г. «дани имать и впредь не велено». Въ 185 (1677) г. дани положено 2 руб. 26 алтынъ съ денгою; дань уплачена попомъ той-же церкви Васильемъ Тимофеевымъ; указомъ же патриарха отъ 19 июля того же года дань эта и на будущее время пожалована была въ Николаевский Волосов монастырь игумену съ братией «на церковную потребу». Въ 187 (1679) г. произведено было размежевание церковной земли и крестьянской села Чурилова: Причту отведено было по 6 десят. Въ 3 поляхъ и поставлены были межевые знаки. Въ 1720 г. указомъ патриарха приказано было разобрать ветхую церковь въ селе Чурилове и на место ея построить новую также въ честь св. пророка Илии. Вероятно, эта деревянная церковь и существовала до устройства каменной церкви въ 1817 г.; трапеза при этой церкви разширена въ 1872 г. при церкви каменная колокольня, построенная одновременно съ нею. Крестъ на церкви четвероконечный съ полулуниемъ внизу. Престоловъ въ церкви ныне три: въ холодной въ честь Тихвинской иконы Божией Матери, въ теплой трапезе въ честь св. пророка Илии и Божией Матери «всехъ скорбящихъ радости» (переименование престола главной церкви, вероятно, произошло при постройке каменной церкви). Въ церковной библиотеке сохранилось замечательное древнее печатное Евангелие, выхода 1575 г. «въ пресловущемъ граде Вильне при державе государя милостиваго Генриха, Божией милостию короля Польскаго и великаго князя Литовскаго, и при преосвященномъ архиепископе Ионе, митрополите Киевском и Галицкомъ»; средникъ и евангелисты на немъ серебряные, а дски обложены выбойкой. Церкви завещанъ капиталъ въ 150 руб., процентами съ коего она пользуется. Земли церковной въ наличности находится: усадебной около 1 дес., пахатной 26 дес., сенокосной 3 дес. и 4 дес. неудобной. Особаго плана на землю не имеется. Причта по штату положено: священникъ, диаконъ и псаломщикъ. Содержание причтъ получаетъ отъ требоисправлений, хлебнаго сбора, процентовъ съ капитала въ 408 р. 32 к. и земли,- всего около 750 руб. въ годъ. Причтъ живетъ въ собственныхъ домахъ, на церковной земле. Приходъ состоитъ: изъ села Чурилова, села Волосова (въ 1 версте отъ церкви), деревень: Крутого врага (въ 1 версте), Головина (въ 1 версте), Яковлевой, Зыковой, Велисовой, Ворониной (въ 3 верстахъ), Брянцевой, Щеголихи (въ 1 версте), Азиковой, сельца Луховца. Въ приходе 870 душъ муж. пола и 894 душъ жен. пола, изъ коихъ раскольниковъ неотписныхъ 10 душъ. Въ Чурилове съ 1887 г. существуетъ церковно-приходская школа въ доме диакона; учениковъ около 40 человекъ». Историко-стратистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. 1896 г.
Село Аннино
Владимирский уезд: третий благочиннический округ. «Село Аннино при реке Пещерке находится в 20 верстах от губернского города. Время первоначального основания села неизвестно, но оно уже существовало в XVII в. и во второй половине этого столетия принадлежало думному дьяку Лукьяну Голосову, а в конце XVIII в. находилось в вотчине князя Несвицкого. Церковь в селе Аннине внесена в первый раз в патриаршие книги в 1671 г. Освящена она была во имя преп. Сергия Радонежского с приделом Пречистой Богородицы (Успенский). «Дани съ нея платилось въ 1671 году 5 алтынъ 3 деньги, а въ 1741 году 56,5 копеекъ». В 1778 г. «тщаниемъ помещика князя Несвицкаго» была построена каменная церковь с колокольней. Крест на церкви был восьмиконечный с полулунием внизу. Престолов в церкви было три: в настоящей – во имя святого Иоанна Предтечи, в приделах: с южной стороны – во имя преп. Сергия Радонежского, а с северной – в честь Успения Божией Матери (теплый придел). «Изъ святыхъ иконъ въ приходе пользуется особымъ уважениемъ икона святаго Иоанна Предтечи въ серебряной ризе (весу 20 ф.); къ иконе подвешены два креста съ драгоценными камнями, а въ одномъ изъ нихъ частицы мощей святыхъ мучениковъ Киприана, Пимена и Юлиана. Въ церковной библиотеке сохранились: Евангелие печатанное въ 1657 году при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, обложено оно зеленымъ бархатомъ,- акафистникъ – Иннокентия Гизеля 1676 г. и царская и патриаршая грамоты объ учреждении Свят. Синода». Причта по штату положено6 священник и псаломщик. Содержание причт получает от требоисправлений, служб и от земли до 450 руб. в год. Причт живет в собственных домах на церковной земле. Приход состоит из села Аннина, деревень: Фомицыной, Мальгиной, Пшенисникова (деревня Пшенисниково в XVII в. и после принадлежала Волосову монастырю) и Корякина – все в двух верстах от приходской церкви. В них по клировым ведомостям числится 530 душ мужского пола и 582 женского, из которых раскольников-беспоповцев 7 душ обоего пола. /Историко-стратистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. 1896 г./
Владимир Солоухин в разговоре с матерью Евлампией, Николо-Волосов монастырь: - Откуда у вас иконы? - Иные из монастырского храма, иные из Аннина. В Аннине старинная, благолепная церковь была. Когда её ломали, много икон в Петроковскую церковь перевезли, я выпросила себе Казанскую Божью Матерь, да Архангела Михаила, да вот ещё Николая Угодника... Солоухин не ездил в Аннино, и напрасно, тогда ещё туда была дорога, не то что сегодня, заросшие поля и брошенные угодья, острыми колючками и беспощадными ухабами вспашки таранящие поверхности случайных и любопытствующих легковых автомобилей. Огромный храм святого Иоанна Предтечи в селе Аннино, рассчитанный на приход больше тысячи человек сохранился до наших дней. Каменный храм одноглавый, имеет большие размеры. Центральный четверик окружен приделами, из-за этого церковь напоминает массивный куб. В советское время строение подвергалось неоднократному вандализму, заросло растительностью, руинируется, в бесхозном состоянии, колокольня разобрана большевиками на кирпич, следов главы и креста найти не удалось. Росписи потеряли свои цвета, стали серо-черными. Только отдельными капельками золота местами поблескивают надписи. Но сама церковь жива и существует, хотя не включена в списки охраняемого архитектурного наследия и неизвестна госорганам охраны памятников. Она стоит на высоком холме, окруженная густыми зарослями. Внизу, в глубоком овраге еле заметный ручей, а когда-то это была река Пещерка. Возле церкви старинное кладбище. За некоторыми могилами есть присмотр и уход, но по еле заметной колее, больше напоминающей канаву, уже давно не ездит никакой транспорт. Местный фермер несколько лет назад поставил в церковь зимовать свои ульи, но все пчелы подохли, к пустым ящикам уже больше не притрагивались, на них нагадили птицы. Других попыток использовать церковь не отмечено, все дороги к ней заросли непроходимой травой. Состояние храма тяжелое, его ломали и не сломали.
…Прощаясь с председателем на папертях Петроковской церкви, мы стали расспрашивать дорогу: нельзя ли проехать прямее, чем мы ехали в эту сторону. Председатель сказал: – А что же вы, разве не хотите посмотреть Волосовский монастырь? Здесь ведь близко...
Мы выехали на высокий холм. Взгляду открылась глубокая и широкая лощина. Строго говоря, было две лощины, и они пересекали друг дружку, образуя крест. В крестовине было самое большое понижение местности, и в этом-то месте стоял игрушечный белый монастырь. Со склонов сползали к нему синеватые туманы лесов. Рядом с ним сверкала извилистая речка. Сама архитектура полутонула в мирной и тихой зелени. Что за вздор, подумали мы, что за идиллия посреди нашей суровой повседневной действительности. Но опасения оказались преждевременными. Вблизи, напротив, все говорило о том, что будто шли здесь некоторое время ожесточенные бои, потом обе сражающиеся стороны отступили, но поле боя так и осталось неприбранным. Трупов, конечно, не было. Однако общая захламленность, разрушенность некоторых частей архитектуры, оббитость стен, многочисленные временные заплатки на зданиях, обезглавленность церкви, трактор, напоминающий подбитый танк, рассыпанная поленница дров, автомобильные баллоны, валяющиеся в беспорядке, – все это говорило о том, что столкновение двух противоборствующих сил действительно произошло. Мы ходили по бывшему монастырю, стремясь проникнуть в какую-нибудь дверь. Но все было закрыто и заколочено. В поисках, куда бы заглянуть, мы спустились по узкой лестнице. Ободранная дверь производила не совсем мертвое впечатление. Мы постучались. Скрипучий голосочек послышался из-за двери. Потянув дверь на себя, мы убедились, что она не заперта, что вообще, должно быть, не запирается, потому что нет у нее ни проушин для замка, ни личины. Пошарив в темных подвальных сенцах, мы нашли вторую дверь и оказались в комнатке: четыре шага в длину, четыре в ширину. Когда пригляделись после дневного света, увидели, что попали не то в маленькую церковку, не то в монастырскую келью. Посреди кельи стоял аналой, а на нем лежала раскрытая церковная книга. Стены комнаты увешаны иконами в металлических окладах и без окладов. Иконы стояли и на окне, поднятом очень высоко. Высота комнаты никак не соответствовала ее площади. Окно было проделано в монастырской стене, толщиной в полтора метра: на окне хватало места, чтобы поставить иконы. Аналой был закапан желтым воском от дешевых свеч, огарочек теплился перед раскрытой книгой. Несколько лампад мерцали пред иконами. В комнате были еще табуретка и узкая железная койка. Перед огарочком, перед раскрытой книгой стояло крохотное согбенное существо, одетое в черное и трясущееся невероятной тряской. Тряслась вся старушка: тряслись ее руки, ее плечи, ее голова, тряслась нижняя губа, трясся язык, которым старушка пыталась что-то нам сказать. Все-таки оказалось, что со странной обитательницей оригинальной комнаты можно разговаривать.
– Одна я живу здесь, одна-одинешенька. Монашка я. Все здесь нарушено, а я осталась. Обжила себе келийку, да и скриплю. Ничего, пока не трогают. Зовут-то? Матерью Евлампией меня зовут. В миру? Эх, люди добрые, давно это было, не стоит и вспоминать. В миру-то я была Катерина. Вот достались мне на хранение иконы. Живу, сохраняю. Теплю негасимые огоньки. – От кого достались? Кто поручил вам эти иконы хранить? – Как от кого? От Бога. Бог мне поручил, а я храню. – Значит, что же, это вроде как ваше основное дело на земле, ваш главный долг? – Других дел у меня вовсе нет. Одно только дело и есть: пока жива, огоньки перед иконами теплить. Погасну я, погаснут и огоньки. – Откуда у вас иконы? – Иные из монастырского храма, иные из Аннина. В Аннине старинная, благолепная церковь была. Когда ее ломали, много икон в Петроковскую церковь перевезли, а я выпросила себе Казанскую Божью Матерь, да архангела Михаила, да еще вот Николая Угодника. Николай-то чудотворный, вся округа его почитала, а теперь он достался мне. В Петрокове церковь цела и служит. Мне бы надо сходить для очищения грехов, помолиться, но сами видите, никуда я не гожусь, и в Петрокове мне уж не побывать. – Мать Евлампия, в Петроково вам идти незачем. Церковь там закрыли, а иконы все изрубили топором. Мы только сейчас оттуда, так что спите себе спокойно. Как всплеснула руками мать Евлампия. И всхлопнули бы ладошки, но из-за тряски ладошка на ладошку не пришлась, и хлопочка не получилось. Монашка повернулась старческим трясущимся личиком к образам и начала креститься, шепча про себя: – Господи, прости ты их, неразумных, не ведают, что творят.
Бабка разрешила, и я неторопливо разглядел все иконы, развешанные по комнате. Правда, снимать иконы с гвоздиков было неудобно, и, таким образом, пришлось довольствоваться разглядыванием только лицевой стороны икон. Но те иконы, которые не были повешены, а просто стояли на монастырском окне, я брал в руки и разглядывал как хотел. Одна из этих стоящих на окне икон была для меня. Это был архангел Михаил, изображенный в рост. Высота доски около метра, ширина сантиметров сорок. Доска сильно прогнута, черна как уголь, на ней грубые следы обработки скребком, кое-где дырочки от шашеля. Шпонки узкие, сквозные, близко к торцам. Да и зачем подробности, доска была шестнадцатого века, и сомневаться в этом было нельзя. Однако архангел на иконе написан в конце девятнадцатого столетия. Голубая масляная краска, неинтересная реалистическая живопись. Надо бы тут же и попросить икону у матери Евлампии, все равно она стоит у нее на окне, не в числе, так сказать, основных ее образов. Но я так был поражен самой комнатой, и самой старушкой, и нахождением ее в запущенном монастыре, и этой ее странной обязанностью: жечь негасимые огоньки перед образами, пока в самой в ней теплится в общем-то не сильнее лампадного огонек, – что язык не повернулся у меня попросить у нее архангела Михаила...
